Статья о Ю.Балтрушайтисе

Мой храм 

Мой светлый храм — в безбрежности

Развернутых степей,

Где нет людской мятежности,

Ни рынков, ни цепей, —

Где так привольно, царственно

Пылает грудь моя

Молитвой благодарственной

За чудо бытия…

Мой тайный храм — над кручами

Зажженных солнцем гор,

Мой синий храм за тучами,

Где светел весь простор,

Где сердцу сладко дышится

В сиянии вершин,

Где лишь туман колышется

Да слышен гул лавин…

Моя святыня вечная —

В безгранности морской,

Где воля бесконечная —

Над малостью людской,

Где лишь тревога бурная

Гремит своей трубой,

Где только высь лазурная

Над бездной голубой…

* * *

Я видел надпись на скале:

Чем дальше путь, тем жребий строже,

И все же верь одной земле,

Землей обманутый прохожий…

Чти горечь правды, бойся лжи.

Гони от дум сомненья жало

И каждой искрой дорожи —

Цветов земли в Пустыне мало…

Живя, бесстрашием живи

И твердо помни в час боязни:

Жизнь малодушному в любви

Готовит худшую из казней.

Отчизна

Я родился в далекой стране,

Чье приволье не знает теней…

Лишь неясную память во мне

Сохранило изгнанье о ней…

Знаю… Замок хрустальный стоял,

Золотыми зубцами горя…

И таинственный праздник сиял,

И цвела, не скудея, заря…

Помню, помню в тяжелом плену

Несказанно ласкательный звон,

Что гудел и поил тишину,

И баюкал мой трепетный сон…

И средь шума забот и вражды,

Где я, в рабстве, служу бытию,

Лишь в мерцаньи вечерней звезды

Я утраченный свет узнаю.

Оттого я о дали родной

Так упорно взываю во мгле, —

Оттого я, в тоске неземной,

Бесприютно влачусь на земле…

Ступени

Мы — туманные ступени

К светлым высям божьих гор,

Восходящие из тени

На ликующий простор…

От стремнины до стремнины —

На томительной черте —

Все мы гоним сон долинный,

В трудном рвеньи к высоте…

Но в дыму нависшей тучи

Меркнут выси, и блажен,

Кто свой шаг направил круче

По уступам серых стен…

Он не слышит смуты дольней,

Стона скованных в пыли,

Перед смелым все привольней

Глубь небес и ширь земли…

Дремлет каплей в океане

Мир немых и тщетных слез, —

Мудр, кто в тишь последней грани

Сердце алчное вознес!

 На пороге ночи

В вечерней мгле теряется земля…

В тиши небес раскрылось мировое,

Где блещет ярче пламя бытия,

Где весь простор — как празднество живое!

Восходят в высь, в великий храм ночной,

Недвижных туч жемчужные ступени,

И тяжко нам, на паперти земной,

Сносить тоску изведанных мгновений…

Со всех сторон ночная даль горит,

Колебля тьму пред взором ненасытным…

Весь божий мир таинственно раскрыт,

Как бездна искр, над сердцем беззащитным…

Живой узор из трепетных огней

Сплетает ночь на ризе златотканой,

И страшно сердцу малости своей,

И горек сон и плен земли туманной!

Для нас земля — последняя ступень…

В ночных морях она встает утесом,

Где человек, как трепетная тень,

Поник, один, с молитвенным вопросом…

Кормчий

В ярости бурь, в океане,

Старец седой у руля

Держит в бестрепетной длани

Жребий и бег корабля…

В строгом служении дали,

Вечны в случайности дней

Древние пальцы из стали,

Пламя под снегом бровей…

В беге сквозь пену, сквозь брызги,

Взрытые синею тьмой,

Строен в их свисте, в их визге,

Кормчий глухой и немой…

Только в смятении диком

Вскинутых к небу валов

Чудится, слитый с их криком,

Хохот проклятья без слов…

Волею, с бурей союзной,

Мчит молчаливый Старик

Утлый, громоздкий и грузный,

Дрожью охваченный бриг, —

Мощью, не знающей меры,

В море, не знающем дна,

Гонит Он трепет Галеры

К берегу мира и сна…

Ночные крылья

Бьет полночь… Лишь ветер угрюмый

Бушует в просторе морском…

О, древние, вещие думы,

Ваш гневный призыв мне знаком!

Как отзвуки жизни незримой,

Далекой, вселенски иной,

Вы скорбно проноситесь мимо

Забывчивой доли земной…

И зовом живым зачарован,

Я долго тоскую во мгле,

Но сердцем я горько прикован

Великою цепью к земле!

Обвеянный стройными снами,

Я снова терзаюсь в бреду, —

От жертвы в таинственном храме

На горестный рынок иду.

И молкнут живые заветы

В бесплодном земном забытьи, —

Лишь к трепетным звездам воздеты

Бессильные руки мои!

Видение

А. Скрябину

Мелькает некий Храм святой

Сквозь дым времен…

От мира огненной чертой

Он отделен…

Его святые алтари —

Как звездный щит,

Где ярче утренней зари

Потир горит…

Все пенье наших дум и слов,

Наш смертный жар,

В хвале его колоколов —

Один удар…

От слуха скованных в пыли

Их звон далек…

И ропот дня и гул земли

Его облек…

И вечность горьких ступеней,

Сквозь пыль, сквозь тьму,

Из мира скорби и теней

Ведет к Нему.

И лишь ценою всех тревог,

Всех слез, потерь,

Увидит мир Его порог,

Откроет дверь…

Путь к синеве

А. Скрябину

Thine are these orbs light and shade.

Tennyson

В рассветную пору,

Сулившую ведро,

Отцветшей, далекой весной,

Беспечно и бодро —

По древнему бору —

Бродил я тропою лесной.

Был сон… Лишь на елях

И соснах, чьи ветки

Сплетались в шатры, в купола, —

Как трепет их редкий,

На плавных качелях

Качалась зеленая мгла…

И шел я… И долог

Был час беззаботный,

Что сладко баюкал меня…

И сумрак дремотный

Тянулся, как полог,

Меж мной и безмерностью дня.

Лишь в полдень, нежданно,

Сквозь зыбь на осине —

От вихря, объявшего лес —

Полоскою синей,

И жутко и странно,

Мелькнула мне бездна небес…

Так снилось — так было…

И полдень и лето

Погасли у края стези…

И тщетно их цвета

В тревоге унылой

Ищу я вдали и вблизи…

Лишь слышу я шорох

Осенней печали,

Немолчной в заглохшем кругу…

И листья опали,

И мертвый их ворох

Встречаю на каждом шагу…

И в мертвом просторе,

Над серой дорогой,

Где глухо седеет трава,

Безмолвно и строго,

Как сонное море,

Раскрыла свой мир синева…

* * *

Мне голос был средь смертной яви —

Свой Посох крепче обойми,

Ведь ты лишь гость в земной забаве,

И плачешь в мире не с людьми…

Твой путь бездомный не отсюда,

Один мужайся и бреди,

И обретешь рожденье чуда

В твоей тоскующей груди…

Сквозь свет, сквозь слезы в час метельный,

В скитаньи мужествуй, доколь

У грани дали беспредельной

Не станет вешним цветом боль.

AVE, CRUX 

Брось свой кров, очаг свой малый,
Сон в тоскующей груди,
И громады скал на скалы
В высь немую громозди...

Божий мир еще не создан,
Недостроен божий храм,—
Только серый камень роздан,
Только мощь дана рукам.

Роя путь к твердыне горной,
Рви гранит, равняй холмы,—
Озари свой мрак упорный
Искрой, вырванной из тьмы...

Пусть взлелеет сны живые
Отблеск творческой мечты,
И чрез бездны роковые
Перекинутся мосты...

Лишь свершая долг суровый,
В миры лени, праздной лжи,
Ты расширишь гранью новой
Вековые рубежи...

Лишь предав свой дух терпенью,
Им оправдан и спасен,
Будешь малою ступенью
В темной лестнице времен...

Всем пасынкам земли родной

Светлая заутреня

Нисходит свет Преображенья
На беглость часа и века, —
Свершилось вещее томленье,
Сбылась великая тоска!

Свободный Плуг, а не ленивый
Яремник отошедших лет —
Взрыл всю дремоту тёмной нивы,
И светит небу дольний цвет.

Пыланье жизни невозбранно!
Ещё ступень, ещё межа —
И даль Земли Обетованной
Раскроется без рубежа...

И, восходя на царство шири,
Возносит мощь свободных рук
Лик солнца в солнечном потире
В тот храм, в чьей славе —
звёздный круг...

Расторгла сумрак жизни тесной
Русь, вся распятая, в былом,
И в час Заутрени Воскресной
Поёт вселенский свой псалом!