– Дмитрий Семёнович, помните, у Блока: «Что за пламенные дали открывала нам река!»… С какими надеждами мы встречали теперь уже прошедшее десятилетие прошлого века! Тогда казалось, что впереди всех нас ожидает свободная и достойная жизнь. Чем объяснить сегодняшнее почти депрессивное состояние общества?
– Тем, что никакой обещанной нам «глубокой вспашки» за прошедшие годы не произошло. Сменились лишь декорации и отчасти исполнители заглавных ролей. Но разыгрывается прежний спектакль, всё более втягивая общество в фазу застойного хаоса. Шоковая либерализация не только высветила изъяны старой системы, но и воспроизвела их в новых условиях и обличиях. А мы оказались абсолютно неподготовленными к этому неожиданному феномену. К тому же появились совершенно новые, незнакомые проблемы.
С беспрецедентной поспешностью была уплачена огромная цена за проведение так называемых реформ: потеряна управляемость экономикой, нанесён громадный ущерб производству и жизненным интересам десятков миллионов наших сограждан. Люди продолжают находиться в тисках усиливающегося эмоционального стресса, который связан с резкой деформацией привычного, исторически сложившегося уклада жизни. Неудивительно, что в последние годы у многих россиян выработалась чудовищная приспособительная реакция к тому, что, казалось бы, невозможно вынести, – синдром вживания в катастрофу. Вырвать людей из этого состояния невероятно трудно. Они порой с раздражением, даже агрессивно реагируют на такие попытки. Но и оставаться в нём гибельно!

– То есть сегодня, на новом этапе развития общества, воспроизводятся стереотипы поведения, характерного для застойных советских времён?
– Именно. Феномен застойности глубоко укоренился в современном обществе, в сознании части наших сограждан. До сих пор многие полагаются на силу и волю политической и административной власти, надеясь, что она начнёт заниматься их сугубо частными делами. Но даже там, где такое вмешательство сверху (например, арбитражное) необходимо, чаще всего уповают не на закон, а на чиновника – на доброго «барина, который рассудит». Распространены интеллигентские призывы «поступать не по закону, а по совести». Cкорее это следствие того, что большая часть граждан нашей страны при проведении так называемых рыночных реформ не увязывали, по существу, самореализацию с соблюдением законов России, с ростом общего, а не только личного благосостояния. Но ведь будущее страны зависит от того, насколько – явно или неявно – люди будут проявлять себя как члены единого общества.

– Помнится, в начале перестройки, лет двадцать назад, много говорилось о воспитании «чувства хозяина». Но что-то не удалось до сих пор воспитать его.
– Всенародная или общественная собственность останется идеологическим мифом до тех пор, пока не будут созданы условия, при которых общество и народ обретут свойства так называемой правосубъектности. Получат соответствующие права и обязанности, в том числе и имущественные. Надо ли говорить, что как при советской, так и – тем более! – при нынешней власти общество и народ не являлись и не являются субъектами гражданского права. В юридическом смысле они не существуют, а потому никаким имуществом владеть не могут.
«Прихватизаторы» воспользовались юридической фикцией приобретённых россиянами прав собственности и изменили имущественные, экономические основы государства. Они придали ему новый – усечённый вид, соответствующий их интересам. Неудивительно, что общественность вскоре заговорила о бегстве государства из экономики. Впрочем, нынешнее государство «убежало» не только из неё, но и практически из всех сфер общественной жизни – культуры, образования, здравоохранения… Даже обязанности по обороне и защите суверенитета оно не в состоянии в должной мере выполнять. Его правоспособность уступает уже «властным» полномочиям многих отраслевых, региональных финансовых группировок и криминальных «братств».

– Но только ли частная собственность тому виной?
– Не собираюсь выступать в качестве ниспровергателя освящённого историей принципа частной собственности. Речь идёт о другом – необходимости согласования принципа частной собственности с другим непременным атрибутом рыночной экономики – свободой и равенством в процессе обмена товаров для всех. А этого можно достигнуть лишь при условии, что собственник земли и природных ресурсов будет выплачивать ренту обществу, а не присваивать себе то, что ему никогда не принадлежало и принципиально принадлежать не может. Да, он имеет непререкаемое право на доход, являющийся результатом его предпринимательской деятельности, вложения капитала на свой, так сказать, страх и риск. Но также закономерно, что та часть дохода, которая остаётся сверх того и не является «делом рук человеческих», результатом труда и предпринимательской активности, должна принадлежать всем!

– По-видимому, наши властные законотворцы мало задумывались о моральной стороне проблемы собственности на природные ресурсы.
– К сожалению, как справедливо отмечал директор Центра земельной политики Великобритании Фред Хариссон, развитие земной цивилизации пошло по пути постоянного искажения и отступничества от основ Священного соглашения человека с Богом. Право частного присвоения дохода, не являющегося «делом рук человеческих», становится господствующим. Тем самым человечество взвалило на себя тягчайший грех. Избавиться от него можно только одним путем – конституционным признанием за обществом прав на верховное владение территориально-природными ресурсами страны и, как следствие, на присвоение рентного дохода.
Такое признание меняет отношения общества с государством. Они переводятся на правовую основу. Государство становится тем, чем ему надлежит быть, – агентом, действующим от имени и по поручению общества. Точно так же члены общества из фактического состояния подданных государства переходят в состояние его реальных граждан, волю которых государство обязано исполнять. Соответственно, и в системе государственной власти можно будет произвести разумные изменения, превращающие его в систему общественного управления, а не властвования над гражданами.
Источником российского застоя является власть, существующая для себя, хотя она демократически избрана. И общество, которое пока плохо приспособлено к иному типу отношений с властью.

– Но что необходимо предпринять, чтобы покончить с таким положением дел?
– Прежде всего отделить политические функции власти от административной. Руководители администраций всех уровней, как и рядовые чиновники, должны быть профессиональными служащими на контракте, оплачиваемыми сообразно занимаемому месту и требуемой квалификации. Никто из них не может «законодательствовать» в любой форме. Это функция Государственной Думы, других законодательных органов, избираемых населением регионов.
Другой, не менее важной стороной проблемы является механизм демократизации власти, устраняющий её обособленность от народа, возлагающий на неё всю полноту ответственности за результаты принимаемых решений, обеспечивающий общественный контроль за её деятельностью. Этот механизм должен опираться на Закон об обязательствах власти и ответственности за их выполнение. В нём необходимо прописать те показатели, за обеспечение которых чиновник соответствующего ранга несёт персонифицированную ответственность.
Не может быть, например, того, чтобы министр здравоохранения и социального развития, министр труда не несли прямой ответственности за ужасающее состояние здоровья основной массы населения, снижение реальных доходов населения, недопустимо высокий уровень бедности, высокой социальной дифференциации населения и так далее.

– Говоря о создании механизма ответственности власти, нельзя не коснуться предложенной президентом после трагических событий в Беслане реформы выборов глав регионов. Фактически теперь их будет назначать сам глава государства. Этот шаг вызвал резкую критику со стороны наших либералов, которые поспешили обвинить главу государства в диктаторских замыслах.
– Сейчас президент изъявляет готовность взять ответственность на себя – что ж, пусть берёт! Я не вижу прямой связи между выстраиваемой им вертикалью исполнительной власти и ущемлением демократии. Зато меня поражает, с какой лёгкостью иные политики начинают говорить о том, что мы якобы движемся к полицейскому государству, теряем свободы… Какие свободы, господа? О какой демократии вы говорите? Мы сейчас забыли даже, что такое гражданское общество. Объясните, пожалуйста, что вы понимаете под его институтами! А разве губернаторы у нас – большие демократы? Сейчас проводятся так называемые непопулярные реформы – идёт замена социальных льгот денежной компенсацией. Экономическая наука не поддерживает это заведомо авантюрное решение, которое будет иметь сугубо отрицательные последствия для многих миллионов наших соотечественников. Так вот, многих ли вы можете назвать губернаторов, которые внятно, без обиняков заявили бы: давайте одумаемся, ибо в результате будет больше минусов, чем плюсов?
Сегодня в высокоразвитых краях подушевой валовой региональный продукт почти в 100 раз выше, чем в слаборазвитых, а в следующем году разрыв этот ещё больше увеличится. Именно в республиках Северного Кавказа сложилась сейчас самая тяжёлая социально-экономическая ситуация. Отсутствие промышленных предприятий, почти поголовная безработица, дышащая на ладан система образования… Даже в разрекламированном пропагандистами от власти бюджете 2005 года поражает огромная разница в объёмах финансирования программ социально-экономического развития различных дотационных регионов. Не в этих ли перекосах содержится одна из корневых причин сотрясающих нашу страну катаклизмов?

– При проведении либеральных реформ своей политикой государство как бы хотело сказать гражданам: выживайте, как хотите! Это ваша проблема. Неудивительно, что подобная переоценка ценностей в стране с коллективистскими традициями способна вызвать озлобление, внутренний надлом и даже нежелание продолжать свой род.
– С начала 90-х годов в нашей стране начался, возможно, необратимый процесс депопуляции – своеобразный крест над Россией, когда скорость смертности существенно опережает скорость рождаемости. Конечно, аналогичная тенденция проявляется не только в России, но и во многих других, в том числе западных странах с так называемой благополучной экономикой. Однако феномен российской депопуляции состоит в такой скорости вымирания населения, которая превышает её в современных цивилизованных странах мира в 2 раза и более! Ежегодно население страны сокращается на 800–850 тысяч человек.
Да, для нашей страны характерной чертой является именно сверхсмертность. Если в США, например, население, согласно прогнозам, увеличится к середине нового столетия более чем на 70 миллионов человек, то в нашей стране оно может уменьшиться на 40–45 миллионов (при этом собственно русских – представителей так называемой титульной нации – останется не более 40 процентов). Спрашивается, для кого тогда проводятся все эти реформы в России?
Нетерпимо, когда 36 миллионов наших сограждан (четверть населения России!) имеют доход ниже прожиточного минимума. Да и сам он по мировым меркам является крайне низким – примерно 2 доллара на человека в день. Бедность становится самовоспроизводящимся фактором. Иначе говоря, чем больше усилий мы станем вкладывать в решение проблемы бедности, тем больше будет в нашей стране бедных. И так будет до тех пор, пока мы не сумеем принципиально изменить сложившуюся систему распределения совокупного дохода России. Систему, которая позволяет ничтожному меньшинству приумножать свои доходы за счёт разорения подавляющего большинства, реально создающего материальные богатства страны. По нашим оценкам, за годы реформ за границу было вывезено около 500 миллиардов долларов. Ежегодно из страны продолжает вывозиться (легально и нелегально) более 25 миллиардов долларов. Так вот, для решения проблемы бедности необходимо было, по существу, уменьшить этот поток всего на одну треть! Но этого не сделано до сих пор.
Трудно представить также, чтобы в любой западной стране высокие чиновники из министерств экономического развития или финансов не отвечали за провалы в прогнозных оценках. Аналогичную ответственность должны нести все ветви власти. Так, например, представители судебной власти (прежде всего чиновники Высшего арбитражного суда) должны непосредственно отвечать за допущенное безобразие с фиктивными банкротствами многих высокоэффективных предприятий. В свою очередь, нельзя допустить неразделённую ответственность и наших законодателей за принятие законодательных актов, наносящих экономический и социально-политический урон государству.
Словом, в стране должна быть настоящая демократическая, ответственная власть. Сейчас же наша власть слаба.

– Дмитрий Семёнович, в своих последних работах и публичных выступлениях вы особо подчёркиваете необходимость создания в нашей стране нравственной экономики. Насколько реальна эта задача? И будет ли такая экономика эффективной?
– Никто не станет отрицать, что экономические факторы важны и необходимы. Но только в тех пределах, когда власть своими действиями не угрожает целостности внутреннего мира человека, когда экономические реформы не идут вразрез с исторически сложившимися в сознании людей представлениями о социальной справедливости. В эйфории рыночных реформ мы переступили допустимую грань, когда позволили подменить духовное и живое материальным и мёртвым. И вот теперь пожинаем плоды этого заблуждения. Если хотите, коллективистские начала являются генетическим кодом российского общества.
Российские коллективистские начала надо не предавать анафеме, как это делали ещё недавно некоторые недалёкие политологи и экономисты, а сделать опорой реформ. Что это означает применительно к долгосрочной перспективе? Мы должны чётко заявить, что целью для нас является экономика, основная движущая сила которой будет принципиально иной по сравнению с рыночным обществом массового потребления. Вместо стремления к богатству и его символическим выражениям – стремление к высокому качеству жизни. А этого качества невозможно достичь индивидуально, не повышая одновременно и качество жизни окружающих. Здесь должен сработать принцип «Лучший способ помочь себе – помочь слабому». Речь идёт о правилах игры, при которых, как в командной гонке велосипедистов, зачёт ведётся по последнему. Иными словами, качество жизни общества должно определяться разнообразием жизненных благ, которые могут быть гарантированы каждому его члену. Включая и такое благо, как труд, не только ради заработка. И такое благо, как время, свободное от труда ради заработка. Этим гарантированным пакетом и необходимо в конечном счёте измерять качество экономики. Отступление от этих принципов неизбежно будет разрушать генетическую память народа, а следовательно, и жизнь.

– В обществе с нравственной экономикой, как я понимаю, законы оградят граждан от присвоения отдельными лицами той части национального дохода, которая по определению должна принадлежать всем? Я имею в виду ренту.
– Почти всё, чем располагает сегодня Россия, есть не что иное, как рента от использования её природно-ресурсного потенциала, которая не является результатом непосредственной предпринимательской деятельности, коммерческих рисков и т.д. Однако в результате приватизации произошло то, чего не должно было произойти. Природные ресурсы бесплатно, по существу, достались не более 10 процентам населения. Около 90 процентов его лишились доступа к общему благу. Немудрено, что доходная часть бюджета после этого оказалась секвестрованной в 2–2,5 раза! Вот в чем причина существования двух столь непохожих друг на друга образов России: бедной – для всех и богатой – для бедных. В новом обществе по существу, а не по форме (как при советской власти) должна быть решена проблема сохранения и приумножения той части национального богатства, которая дана нам всем от Бога. Рост личного дохода впервые будет поставлен от вклада каждого в прирост чистого дохода общества.
Нравственная экономика и по эффективности не будет уступать современной. Ведь она резко снизит потери общества от отвлечения ресурсов на поддержание разного рода теневых и криминальных структур. За счёт рентных платежей государство сможет покрывать первоочередные расходы на оборону, поддержку конверсии, науку, образование, культуру и здравоохранение, на содержание того же госаппарата.

Как это ни покажется парадоксальным, взоры многих людей на земле устремлены сегодня к России. Именно к нашей великой стране, униженной и оскорблённой, разорённой недальновидными политиками и мародёрами от науки. Но сохранившей огромный потенциал для возрождения, свой притягательный, хотя и не понятый многими образ страны, способной в период тяжелейших испытаний Судьбы в очередной раз преподнести миру неожиданное развитие событий, новое видение перспективы.

Беседу вёл Александр МЕШКОВ