Почему лауреат считает, что наука и религия совместимы? Где для него, математика, место Всевышнего в физической Вселенной? Он отвечает, что для него это некорректный вопрос. По словам Бэрроу, даже религиозные деятели, знакомые с наукой, «ищут сегодня не того Бога, который реально и активно вмешивается в течение вселенских процессов, но Бога как рациональную силу за всеми этими процессами». Всевышний в этом смысле – это сила, благодаря которой Вселенная продолжает существовать во времени. Так что, по мнению Бэрроу, верующие учёные тоже не ищут Бога в каких-то определённых сферах мироздания, но верят в него как в силу, которая действует вне всех проявлений мира, как в основу разумности и целесообразности Вселенной.

Однако для многих людей религия – это вера в чудеса и постоянное ожидание чуда. Среди устоявшихся верований мировых религий есть и такие, которые никак нельзя примирить с законами физики, – хождение по воде, парение в воздухе и так далее. Вот мнение на этот счёт нобелевского лауреата и прошлогоднего лауреата премии Темплтона Чарльза Таунса: «Думая о противоречиях в религии, люди редко задумываются над тем, что и в самой науке много противоречий. Мы должны честно признаться, что мы просто многого не понимаем. И в религии, и в науке масса загадок и шарад. Я верю, что, всё глубже постигая глубины науки и религии, мы на многое найдём ответы и практическим результатом станет прогресс человека и, быть может, сама человеческая жизнь станет намного счастливее. Мы действительно всё больше осознаём ограниченность наших знаний и в науке, и в религии. В последнее время, например, учёные осознали, что мы просто не знаем, что такое материя, понимая эту проблему, быть может, на пять процентов. Наука и религия и в самом деле становятся более смиренными, что даёт нам возможность более непредвзято подходить к проблемам устройства мира и Вселенной».

Основатель премии – сэр Темплтон – также считает, что наука и религия должны проявить сдержанность в своих притязаниях в исключительном праве на истину. Понятно, что наука – это инструмент, который можно использовать как с добрыми, так и злыми, корыстными целями. Но является ли религия выходом из тупика, в который нас толкает наука, когда она существует вне проблемы добра и зла? Чарльз Таунс на этот вопрос отвечает утвердительно, но с оговоркой: «Да, но не всякая религия, а лишь вдумчивая, лишённая суеверий и предвзятости, полная духовности и стремления к познанию мира. Все люди, в том числе и учёные, считают, что обладают свободой выбора, тогда как логическая наука говорит и доказывает им, что свободы выбора нет. Но человек почему-то уверен, что имеет свободу воли и выбора, – что даёт ему такую уверенность? И что такое разум, что есть человек? – ведь об этом почти ничего не известно. Мы должны задуматься об ограниченности своих знаний, должны быть более смиренными перед нашим незнанием, чтобы нам открылось гораздо больше. Именно на этом пути наука и религия могут идти рука об руку».

Джон Бэрроу – далеко не единственный западный учёный, который занимается философскими и нравственными связями науки и религии. Идёт ли, по его мнению, этот процесс в России? Учёный, которому приходилось встречаться с российскими учёными, считает, что они, по сути, заняты именно воссозданием ясной, логичной, исполненной разумной цели картины Вселенной, в которой Непознанное, конечно же, всегда будет больше Познанного. Некоторые открытия, научным продолжением которых, например, заняты учёные в новосибирском Академгородке, потрясают глубиной своего проникновения в философскую основу диалога науки и религии. Это рациональная картина строения атомного ядра польского физика Михала Грызиньского, которая, по существу, опровергает квантовую теорию и возвращает в микромир причинно-следственные связи. Так же, как и исследования замечательного учёного, автора «причинной механики» Николая Козырева, который утверждал, что топливом для горения звёзд является не что иное, как физическое время.

С точки зрения завзятых атеистов в науке, которые готовы смириться с отсутствием причинно-следственных связей и, стало быть, с полной невозможностью предсказывать физические явления, на которых ранее держалась классическая физика, все упомянутые открытия до сих пор являются «поповщиной» и «шарлатанством». Однако именно на этих основах работают в Сибири ежегодные междисциплинарные научные конференции «По математическим проблемам физики пространства-времени сложных систем» под руководством академика и лауреата Государственной премии М.М. Лаврентьева. Ведь суть сближения методологических и философских основ науки и религии вовсе не в том, чтобы доказать существование Бога, а в том, чтобы, по словам упомянутого учёного, выработать «правильное мировоззрение, основанное на научной картине мира, которая действительно адекватна реальности, в которой живёт человек». Сегодня эта реальность искажена не только в общественной жизни, но и в науке, утверждают сторонники Лаврентьева.

«Но разве не жаль, что для того, чтобы по-настоящему оценить философские и методологические связи науки и религии, нужно глубоко разбираться не только в религии, но и в науке, что для простых людей практически недостижимо?» – спросил я Бэрроу. «При желании даже далёкие от науки люди способны понять, что религиозная философия не столь уж далека от научной, – ответил учёный. – Как и во всяком деле, это требует некоторых умственных усилий и непредубеждённого воображения…»

Сам Бэрроу активно занимается популяризацией научных открытий, чтобы объяснить достижения науки обычным людям. Диалог между наукой и религией должен развиваться в таких же рамках, считает он. Но проблема здесь действительно существует. Одна из проблем в том, что религиозные люди и священники не имеют научного образования и плохо представляют себе современную науку, тогда как многие учёные, со своей стороны, не задумываются над философскими и этическими проблемами в своих областях знаний, о возможном диалоге науки и религии.

Учёные, занятые диалогом науки и религии, пытаются доказать, что, хотя у первой и второй – разные сферы приложения, именно их сближение на пути познания может привести к новым и совершенно неожиданным результатам. Особенно в области улучшения общечеловеческой нравственности и как следствие – ответственности как религии, так и науки за саму жизнь на Земле.

27/2006