А можжевеловый запах исполнен великой печали,
Лик, одряхлевший до срока, мне чудится в серой скале,
Ибо дождям и ветрам поддаётся непрочный песчаник,
Ибо и горы, как люди, не вечны на этой земле.

Ветер ли, плач, - не понять… Как планета от боли устала!..
Словно немыслимый коршун, кружит над планетой беда.
Только мгновенье, мгновенье, - и, как эти страшные скалы,
Будут под небом холодным недвижно лежать города.

И не дано даже знать, что строфа, отзвучав, завершится,
И не дано отрешится от вечного грозного "вдруг".
Ибо быть может сейчас беспощадная чёрная птица
На голубом циферблате замкнёт завершающий круг.

Середина 80-х.
Усть-Каменогорск.