Стремительное ускорение общественного развития специфический феномен XX-го века, особенно, второй его половины. Разрыв последовательного эволюционного развития, сокрушающий привычную за 60-ые 70-ые годы относительную устойчивость общества, выброс на поверхность течения истории новых необычных феноменов, катастрофический распад целых социальных и исторических систем, например, СССР и всей связанной с ним конструкции, все эти события являются проявлением убыстрения хода истории, рвущими не выдерживающие напряжения социальные связи, и в то же время эти события в свою очередь питают энергию социальной акселерации.

Конец XX-го века принес с собой крупнейшие потрясения, изменения всего глобального общественного ландшафта. Трансформация или революция? Возможно ли устойчивое социальное развитие, когда "почва" уходит из под ног? Как сделать выбор из веера альтернатив?

Как реакцию на вихревой, непредвиденный характер событий следует рассматривать попытки определить пути, по которым пойдет развитие социума. В то же время прогнозы сейчас делаются с большей степенью осторожности, чем в 60-ые или 70-ые годы, на заре футурологии, так как некоторые экстраполятивные прогнозы, проецирующие тенденции настоящего в будущее, потерпели фиаско, а анализ, сделанный на основе метода Дельф /опрос экспертов/, также показал свою ограниченность.

По-видимому, требуется новый свежий взгляд на ход развития событий и построения различного рода сценариев, схватывающих в сети анализа максимальное количество альтернатив.

При этом необходимо выделить узлы прогностических проблем и наиболее острые конфликты и противоречия, имеющие тенденцию к нарастанию в будущем. К числу глобального класса проблем следует отнести "культурный шок" и "схватку культур".

Феномен "культурный шок" был впервые зафиксирован английским социологом Огберном в 1922 году, и под этим понятием он описывал ситуацию эффекта от столкновения человека или группы людей или целого сообщества с другим, незнакомым, чужим, и, в силу этого, переживания всех неприятных последствий дисадаптации. В 1971 году О. Тоффлер подхватил эту идею и применил ее к описанную ситуации со стремительно пребывающим будущим, обрушивающимся на психику людей, стереотипы жизни, политические и социальные институты, трансформирующим культурные реалии. Это состояние невозвращения, когда нельзя отбросить это будущее, потому то оно везде, оно глобально и всеохватно, и некуда уже вернуться, так как привычное настоящее уже засасывается воронкой времени. Нельзя вернуться.

"Футуршок" это состояние переживания конца привычного, неприспособленности к новому и попыток найти опору в чем-то. Этот период времени характеризуется сокрушающим ударом по настоящему не только наступающей технологической, постиндустриальной культуры будущего, но и наползанием на все национальные и специфические культуры массовидной, лапидарной африканской культуры.

Итак, столкновение настоящего и будущего это только одна сторона современного кризиса социальной адаптации, а "схватка", как говорит известный американский политолог и журналист С. Хантингтон, "столкновение культур" другая ипостась взрывающегося неожиданными событиями времени.

Признание факта "схватки культур" или возведение этого явления до уровня методологического принципа при анализе событий как настоящего, так и будущего, является важнейшей, базисной установкой современных исследовательских программ.

Разрыв постепенного "континуального" развития, разрыв современного состояния на фрагменты ставит вопрос о возможности воссоздания преемственности самой национальной или цивилизационной или же универсальной гуманистической культуры, если таковая имеется. Признание существования универсальной гуманистической культуры естественно означает и признание неких фундаментальных базисных общечеловеческих ценностей. Нахождение определенных алгоритмов и стереотипов для каждой национальной или цивилизационной культуры представляется необходимым для выработки как объяснительной, так и прогностической модели.

Проведение демаркационной линии между глобализацией культуры, связанной с пришествием модернистского постиндустриального общества и вестернизацией как давления со стороны определенного типа цивилизации на все остальные культурные формации, является актуальным и правильным, так как смешение глобализации и вестернизации на самом деле носит биологическую направленность, призванную выдать один тип цивилизации как единственно подлинный и современный.

Культурологический подход в исследовании будущего предполагает выделение разного типа культур, или цивилизаций, которые интегрируются едиными базисными ценностями, мировосприятиями и образом жизни. Согласно этому принципу, в современном мире можно выделить семь типов культур: западная (включающая в себя подтипы: североамериканская и европейская в западно- и восточноевропейских вариантах).

русская
исламская
китайская (конфуцианство).
японская
индуистская
африканская

Напряжение, которое возникает между разного рода культурами, идет не только по традиционным осям, религиозной, светско-идеологической, морально-этической, мироощущающей самоидентификации, но и по степени приобщенности к современной глобальной культуре и к универсальной гуманистической культуре, говорить о которой достаточно сложно из-за трудностей определения всеобщих, "вечных", культурных ценностей. Интересна и показательна ситуация, возникшая в современной русской культуре. Сегодня она представляет из себя некий слоеный пирог:

Продолжающие действовать, хотя и в деформированном варианте, идеологические (коммунистические) ценности.

Традиционные для русской культуры ценности, которые ярко выражены в умонастроении, отношении к жизни, выплеснутые в концентрированном виде в искусстве (Чайковский, Рахманинов, Глинка и другие), описанные в литературе и философии (например, Достоевский и Толстой).

Современные технологические культуры в их информационном проявлении.
Американская поп культура с ее рекламой, продажей имиджей, "мыльных опер", упрощенного сленга и материалистического рыночного отношения к жизни.

Все эти слои пока еще не слились, процесс в динамике, и прогноз его важен не только для будущего страны, но и как некий "эксперимент" для будущего всей тотальной цивилизации.

Для того, чтобы картина была полной, необходимо и на как бы параллельное, а часто сталкивающееся существование разного типа социально-классовых и возрастных культур (например, "конфликт поколений", конфликт "культуры бедных" и "новых богатых"), гаснущие надежды и расцветающие ожидания.

Определить ценностное ядро каждой культуры значит спасти данную культуру от исчезновения. Плюрализм культур а не их унификация, является основой для свободы и воображения, полифонии будущего. В то же время, нахождение единого алгоритма, базисных культурных ценностей дает основу для устойчивости будущего. Например, стремление к самореализации движет, в разных формах, всеми нами. Страх смерти и стремление к свободе универсальны. Желание заглянуть в будущее присуще всем нам, хотя, к сожалению, воображение и интуиция, этих важных инструментов познания и творения будущего, не хватает многим. Хотелось бы напомнить, что интуиция признается одним из научных познавательных методов, как и воображение, способность "нарисовать" исследуемое. Прав был О. Тоффлер, когда говорил, что изучение будущего это не наука, а искусство, подразумевая под этим не вымысел, а воображение, умелое использование интуиции, как инструмента, вскрывающего, словно скальпель, ткани сокрытого от нас будущего.

Итак, будущее изучается интуитивно познается "воображается».

Следует сюда добавить, то будущее еще и изобретается и творится, если люди охвачены стремлением "изменить" его или " перестроить" или "разрушить" окружающий мир. Это стремление часто находится в самых базисных ценностях данной культуры, но может быть привнесено как идеологическая или религиозная установка.

Мы можем будущее изменять, мы можем культуру творить. Наши прогнозы могут реализовываться или терпеть крах, это зависит не только от качества самих прогнозов и улавливания объективных тенденций, но от степени восприимчивости общественного мнения и властных структур к этим прогнозам, а также от "скрытой" позиции сильного прогнозиста. "Самовыполняющиеся прогнозы" это те, которые прогнозист желает, чтобы они реализовались, а "прогнозы скорпионы" это те, которые должны сами себя "поразить". Я говорю, например, что, если коммунисты в России придут к власти, то будет новый ГУЛАГ, это вызывает реакцию страха и отторжения, коммунисты терпят поражение, прогноз не реализуется.

В прогнозах в той или иной степени всегда присутствует свободная воля и импульс творца, а также утопический момент. Утопия один из важнейших элементов исследования и конструирования будущего, если понимать под утопией не иллюзорное место, а другую "страну", "другое" будущее, другую культуру.

Будущее это некая жар-птица, которая не существует в действительности, но которая тем не менее светит, дарит радость, надежду и возможность улететь за горизонт современной обыденности.

Будущее изучается не только, как бабочки естествоиспытателем, но и творится, как жар-птица художником.

Материал впервые был опубликован в 1996 году в брошюре "Исследование будущего. Будущее мировой культуры", эти исследования проводились в Новосибирске участниками дискуссионной группы "Исследование будущего: будущее мировой культуры", работавшей в рамках международного молодежного форума "Интернеделя-96".

© Futura.ru

Источник: http://www.futura.ru/index.php3?idart=53