Мы, русские, привычно
гордимся своей духовностью. В том смысле, что мы никогда не поклонимся золотому
тельцу. Запад-де (и примкнувшие к нему либералы) – поклонятся, уже поклонились,
а мы – ни за что.
Духовность в этом смысле (непоклонения золотому тельцу) – в самом деле у нас
есть. Русский человек, как бы ни гнался за деньгами и земными благами, всё-таки
отказывается связывать с ними своё человеческое достоинство. Свою самооценку. А
вот западный человек связывает. И даже сам этого не замечает.
Я много работала среди западноевропейцев и свидетельствую: там тебя уважают и
оценивают в соответствии с твоим материальным уровнем. По-детски комично это
проявляется у американцев, но есть у всех – и у католиков, и у протестантов, и
у немцев, и у итальянцев. Одна немка мне в простоте рассказала, как немцы
знакомятся, например, в отпуске. Первым делом стараются выведать, где человек
живёт и какая у него работа. Если живёт в собственном доме – имеет смысл
продолжить знакомство, а если ещё и работает в приличном месте или даже имеет
свой бизнес – тогда без вопросов: человек стóящий, хорошо бы с ним подружиться.
А если живёт в квартире и работает в замухрыжном месте – на что нам такие
друзья?
Вдумайтесь: человек, живущий в доме и живущий в квартире, – это радикально
разные люди. Для нас такой подход к делу всё-таки остаётся в сфере курьёза и
никогда – руководством к действию.
Мы ценим человека за его человеческие качества, а не за экономический и
социальный статус. Мы и дружим больше по душе, а не корыстно.
...Русским свойственно выбрасывать деньги (мой свёкор это чувство определял
так: жгут карман). Мне кажется, это неосознанное стремление поскорее избавиться
от денег как от греха и дьявольского наваждения.
В своей компании я часто провожу занятия по личностному росту для частных
продавцов наших товаров. И что интересно, эти люди, занятые вроде бы
зарабатыванием денег, сплошь да рядом видят (неосознанно) в деньгах и заработке
что-то грязное и низкое. Это неосознанное ощущение приходится вытаскивать из
душевной глубины, чтобы осознать и осознанно с ним работать. На поверхности-то
сознания все они, в соответствии с современным трендом, хотят успеха, стать
миллионером и всякое такое. А внутри – денег не хотят и боятся. Для меня самой
это было определённым открытием…
А «БЫТОВУХА» МСТИТ Хорошо это или
плохо? Как и всё остальное в жизни – хорошо и плохо одновременно. Западный
человек приземлён и укоренён в практической действительности. Он её любит,
заботится о ней, стремится сделать как можно красивее, удобнее, функциональнее.
Его интересы – по русской мерке – мелки и убоги. Он – известное дело! –
мещанин. И интересы у него мещанские. А потому ему НЕбезразлично, живёт он в грязи
или улицы подметаются, он способен навести порядок в доме, в подъезде, наладить
переработку мусора с предварительной его, мусора, сортировкой. А у нас легче
забросить что-нибудь в космос, чем наладить сортировку мусора. Для нас западная
чистота и благоустроенность – это чудо чудное, диво дивное, на которое можно
только взирать в почтительном изумлении.
...Поэтому нет ничего удивительного в том, что наша интеллигенция по свинству
иной раз даёт фору простому народу.
Помнится, в 80-х годах я бывала в одной очень интеллигентной семье на
Юго-Западе Москвы. Необычайно образованные люди, кандидаты наук – но в каком же
застарелом свинстве они жили! Врезалось в память: на книжном стеллаже в
коридоре стоят густо облепленные засохшей рыжей глиной осенние туфли. На дворе
март, значит, стоят с осени. Хозяевам просто не до того, они живут насыщенной
духовной жизнью.
Ещё зарисовка с натуры. Уже наши дни. Я оказалась в одной квартире на Ленинском
проспекте. Там живёт с семьёй и там же принимает больных женщина, врач-гомеопат.
В её рабочем кабинете так-сяк прибрано, иконы висят в духе времени. Я
попросилась в туалет. Проходишь всего несколько шагов по коридору – и
окунаешься в доевроремонтные времена: засаленные обои, обгрызенная какая-то
дверь. Я не удержалась и зыркнула на кухню. В раковине, грозя развалиться,
высилась пирамида грязных тарелок. В одной из комнат по пути моего следования
сидела девушка лет шестнадцати и слушала музыку. Классическую.
И не надо про «нет денег»: визит к гомеопату недёшев, и недостатка в пациентах
нет. Нет не денег – нет сознания важности и ценности этой стороны жизни.
...Русский человек на многое смотрит как на досадные мелочи, которые только
отвлекают от какой-то возвышенной мечты. Отсюда органическая неспособность
следовать инструкциям, прописям, регламентам («А, неважно!»). К чему это ведёт
– каждый в принципе знает. Как минимум – к технологической разболтанности на
производстве, а как максимум – к технологическим авариям и катастрофам.
Русский человек выше мелочей, выше «бытовухи», выше мелочных бытовых забот. И
«бытовуха» ему мстит…
Быть мошенником или честным? И добро бы только
физической грязью зарастали – точно так же зарастают грязью духовной,
моральной. Бердяев в той же статье проницательно пишет: «Русскому человеку
часто представляется, что если нельзя быть святым и подняться до
сверхчеловеческой высоты, то не так уж и важно, быть ли мошенником или
честным».
Именно так оно и есть! Русский человек не уважает деньги, не уважает практику
жизни, не уважает с позиций чего-то вроде как высшего. А это вовсе не
умилительное, а, напротив, крайне опасное его свойство. Здесь заложено зерно
«кидалова», которым пронизана наша, с позволения сказать, деловая жизнь.
Выполнять какие-то там мелочные пустяковые обязательства представляется ему
столь же неважным и малоценным, как мести улицу.
И вот что удивительно: наши русские бизнесмены очень часто совсем не дурные
люди. Не аморальные, с добрыми намерениями. Часто думают о высшем и горнем.
Легко втягиваются в размышления о судьбах отечества. Многие любят цитировать:
«Умом Россию не понять, аршином общим не измерить…» (Впрочем, по моим
наблюдениям, этот текст особо уважаем региональными чиновниками.) При этом
происходит такая удивительная вещь. Я давно заметила: если твой деловой
собеседник начинает рассуждать о высоких материях: о дружбе, о Родине, о
России, о том, что мы работаем не для себя, а ради будущего детей, – вот в этом
случае надо поскорее убираться, придерживая карман. Такой псевдопатриот в итоге
почти наверняка кинет.
Я вижу объяснение этого явления в том, что «духовный» русский человек внутри
себя не считает важным исполнение мелочных обязательств или скучную
повседневную работу. Он живёт в верхних слоях атмосферы, ему не до того. И
объективно получается «кидалово»: то, что делает, он делает плохо, подводит
людей, проваливает работу. Может и деньги чужие ненароком присвоить или
промотать: мелочь ведь по сравнению с судьбой России.
Поэтому мне и легче иметь дело с иностранцами. И многим легче. С
западноевропейцами – азиатов просто не знаю. При всех языковых барьерах и всём
прочем – легче. Понятнее и надёжнее. Они очень мало думают о Родине, о благе
человечества и прочих высоких материях. Им просто важно провести хорошую сделку
и получить резонную прибыль. С такими людьми иметь дело несравненно легче.
Русский человек, может, и снимет последнюю рубаху, может быть, совершит подвиг
самопожертвования: бросится под танк или выйдет на Красную площадь с табличкой
«За вашу и нашу свободу». Но вот выполнить обещанное в срок – на это он
органически не способен. На это никто особенно всерьёз и не рассчитывает.
Отсюда все эти «обманутые дольщики» и прочие персонажи...
КРАДЕНЫЕ
КОРМА
Тот же Бердяев писал, что «римские понятия собственности всегда были чужды
русскому человеку». Изящно выразился философ, красиво. И то сказать –
аристократ, француз опять же на четверть. А если по-простому: прут, как
заводные, всё, что плохо лежит. И это тоже не считается чем-то из ряда вон.
«Ну, бывает, с кем не случается…»
Сейчас о воровстве чиновников, распилах бюджетов и т.п. не пишут разве что
издания по астрологии и косметике. А кто такие, позвольте спросить, чиновники?
Они что – с луны свалились на наши головы? Вполне возможно и скорее всего, это
так и есть, они тоже любят Родину и мечтают о высшем. Некоторые даже искренне
воцерковились. Просто они выше практики жизни, выше денег, выше земного
устроения. Поэтому всё это так, неважно, пустяки.
Так что чиновники – это часть народа (наиболее шустрая и пробивная часть), и по
своему поведению она от народа ничем не отличается. А народ – тянет-потянет.
...Наше наплевательство на практическую жизнь и застарелая привычка витать в
удобных, комфортабельных и мягких облаках имеет самые разные проявления.
Мы, в частности, радикально не способны к любому виду самоорганизации. У нас не
получаются кооперативы и никогда не получались. Честные люди руководить
кооперативами не хотят, отмахиваются: «Только не мы, ради Бога, не мы!» В
результате во главе подобных организаций оказываются жулики и проходимцы. А
честные и духовные кипят возмущением и чувствуют себя бессильными жертвами. Но
взять дело в свои руки и заняться им всерьёз и не помышляют. Потому что это
низко и бездуховно – разбираться, сколько краски требуется на забор или гравия
на дорожку.
Ровно по этой же причине у нас не получается то, что во множестве стран вполне
нормально действует, – так называемые ТСЖ. Причина – всё в той же духовности.
То есть в отвлечённости от земного и практического…
ДЕЛАТЬ-ТО ЧТО?
Помните, в рассказе Тэффи бывший русский генерал в Париже выходит на Плес де ла
Конкорд и в раздумчивости произносит: «...ке фер? Фер-то ке?» В самом деле,
делать-то что?
Заставить русского человека полюбить земное, практическое, повседневное нельзя.
Нельзя заставить его поклониться копеечке, заточить всю свою жизнь на
зарабатывание этой самой копеечки, на «дачку, дочку, водь да гладь». Это
значило бы превратить русского человека в западноевропейца.
Если двадцать лет назад кто-то и пленялся такой перспективой, то сегодня ясно:
не получается. Помните, тогда все писали: ах, дайте, дайте нам возможность жить
нормальной жизнью безо всяких там коммунистов, космосов и иных воспарений.
Дали. И что? Оказывается, воспарений-то и не хватает.
Если мы ставим задачу преобразования нашей жизни, а такую задачу ставить хочешь
не хочешь, а надо, и так развал уже достиг критического уровня; так вот если
хотим жить – надо восстанавливать и развивать трудовые навыки народа. Надо
заново осваивать брошенную землю, восстанавливать или строить заново заводы и
фабрики.
А для того, чтобы русский человек что-то делал, ему нужна ИДЕЯ. Помните,
двадцать лет назад все говорили: «Нам надоело работать за идею». Дальнейшее
показало, что без идеи работают ещё хуже. Чтобы русский человек жил не
по-свински, а работал умно и старательно, ему нужна идея. Ему надо одухотворить
повседневность. Увидеть высший смысл в повседневной суете.
Когда-то, бесконечно давно, перестроечный «Огонёк» публиковал подборки
читательских писем. Так вот там какой-то пенсионер писал: «У нас отняли идею.
Дайте нам идею!» Я очень смеялась: как и все, я тогда считала, что идея не
нужна, а нужны свобода мысли и материальная личная заинтересованность.
Либеральная идея, идея личного успеха – это тоже идея, способная кого-то вдохновлять.
Но эта идея – идея короткого дыхания. Наестся человек и спросит: а дальше что?
Недаром в развитых и богатых странах высокий уровень самоубийств, а без
антидепрессанта они, что называется, за стол не садятся.
А для нашего человека крайне важна включённость во что-то высшее. Иначе он
быстро дичает. Нужна религиозная или квазирелигиозная санкция труда.
Идеология нужна. Ведь идеология – это что-то среднее между философией и
религией, можно сказать: светская религия для масс. Только вот не надо, словно
сельская кляча от трамвая, в ужасе шарахаться от слова «идеология». Всё это
интеллигентские предрассудки эпохи горбачёвской перестройки. Как только ты
уходишь с поля идеологической борьбы – это поле занимает противник. Как,
собственно, и произошло.
... Как-то раз гуляли мы с ирландским поставщиком вокруг нашего лесного озера.
Погода чудесная, народ купается. Ирландец всё удивлялся, как похожи русские на
американцев, ну просто один в один. Я сразу почувствовала, что он хочет
рассказать какую-то историю. И правильно почувствовала. История такая.
Есть у него американский родственник – лётчик ВВС Соединённых Штатов. Хороший
лётчик. Он всегда очень гордился своей службой, считал, что защищает демократию
от происков Советов и вообще от «империи зла». И вот случилось страшное:
наступила разрядка. Дальше – больше, и вот «империя зла» больше не империя,
никто никому не угрожает, велено всем дружить. И лётчик почувствовал свою жизнь
пустой и бессмысленной. Заметьте: никто его не увольнял, не сокращал, не лишал
зарплаты и пенсии. Его всего-навсего лишили смысла жизни. И он постепенно
спился.
Такая вот русская история, случившаяся с американским парнем ирландского
происхождения.