Этот Круглый стол затронул проблемы, которые сегодня волнуют
(хочется на это надеяться) бОльшую часть современного думающего общества. Это и
тенденции превращения живой творческой мысли в заурядный формализованный штамп.
И ЭГЕ как ярчайший пример оглупления людей, уничтожения потребности рассуждать,
сопоставлять, анализировать...
Участники Круглого стола напоминают, что в духовной сфере не может быть рынка, если мы
собираемся воспитывать людей, распространять знания, рассказывать о своей
истории. Один из них вспоминает слова бывшего президента Франции Жака Ширака:
«Культура – это не товар!» У нас же считают, что культура, литература – товар,
да ещё и второсортный».
Как некий итог можно воспринимать слова Ю.Полякова: «Идёт
навязывание обществу мозаично-шизоидного мышления, которое, по мнению
специалистов, наиболее подвержено манипуляциям. Человеку, обладающему системным
университетским образованием, трудно что-то навязать. Мозаично-шизоидное
мышление настежь открыто для любой дури…»
Круглый стол
(Фрагменты)
В Литературном
институте им. А.М. Горького прошёл круглый стол, в котором участвовали ректор
Литинститута Борис Николаевич ТАРАСОВ, главный редактор «Литературной газеты»
Юрий Михайлович ПОЛЯКОВ и председатель Союза писателей России Валерий
Николаевич ГАНИЧЕВ. Речь шла о преподавании русского языка и литературы, о
патриотизме и многом другом.
Валерий ГАНИЧЕВ: Мы часто говорим об озабоченности,
тревоге и даже возмущении, которые возникли в обществе в связи с
реформированием образования, особенно после того, как из экзаменационных
предметов была выведена русская литература. Это же полное разрушение системы
образования, которая сложилась даже не в советское, а в дореволюционное время.
На прошлогоднем пленуме Союза писателей России мы это обсуждали. Некоторые
горячие головы даже внесли предложение подать в суд на Министерство
образования.
Кстати, на встрече с Дмитрием Медведевым питерские ветераны
Великой Отечественной войны показали ему «Пособие для подготовки к единому
госэкзамену по истории», и президент был немало удивлён и даже возмущён
некорректностью и непрофессионализмом авторов-составителей издания. Я тоже
видел эти вопросы – это вопросы-провокации. Например: в каком году полетел
первый сверхзвуковой советский самолёт? Я сам жил в то время, я переживал и
радовался, но даты не помню. Есть даты, которые нужно обязательно знать, но эта
к ним вряд ли относится. И здесь, конечно, уместен суд. Хотя бы – общественный.
Борис ТАРАСОВ: Преподавание литературы сейчас
превращается, как видно из многочисленных свидетельств в печати, в подготовку к
ЕГЭ. Вот характерные примеры из предлагаемых учебных пособий. Спрашивают у
учащегося: с кем жила княжна Марья из «Войны и мира»? И предлагают варианты
ответов: с отцом, с братом или с кем-то ещё? Слово «жила» здесь кто-то может
понять и двояко – не только проживала, но и спала. Или вот слишком
акцентируется внимание на одежде Раскольникова – на лохмотьях. И получается,
что нищета – это главный двигатель его поступков. Ни о гордости тут, ни о властолюбии,
ни о «твари дрожащей». О его психологических комплексах, о его философии речи
вообще не идёт. В том же «Преступлении и наказании» есть сон Раскольникова о
моровой язве. Задаётся вопрос: какие функции у этого сна, зачем он нужен в
романе? Варианты: придаёт роману увлекательность, отвлекает читателя от
основной сюжетной линии, вводит фольклорные мотивы в произведение, является
отступлением от художественной линии и так далее. Сама постановка этого вопроса
настолько безграмотная и уводящая от смысла романа, что просто диву даёшься.
То же самое с «Обломовым». Нет ни одного слова о позитивных
чертах главного героя, о «чистой, как хрусталь» душе, – только о его лени и
никчёмности. Всё сводится к штампам, к отдельным деталям. Это оглупление людей,
учащихся. Они перестают мыслить, рассуждать – это им совершенно не нужно,
главное знать ответы вот на такие вопросы. Кроссворд какой-то получается, игра
в угадайку, натаскивание на разгадывание ребусов. А ведь преподавание
литературы предполагает умение работать с целостным текстом, сопоставлять
факты, анализировать его образную систему, прослеживать связь этого
произведения с другими сочинениями. Когда эта связь рвётся, то теряется влияние
литературы на духовное, нравственное, эстетическое формирование школьника, он
остаётся без интеллектуального гуманитарного фундамента. Вообще говоря, ЕГЭ по
литературе не соответствует ни ценностям, ни традициям литературного
образования, структурно и содержательно оказывается нелепым, провоцирует
учителя на несвойственную ему деятельность, лишает экзаменующегося и
экзаменатора необходимого диалога, создаёт иллюзию объективности.
Юрий ПОЛЯКОВ: Конечно, сочинение практически
выброшено из образовательного процесса. А ведь эта методика учит человека
грамотно и образно излагать свои мысли письменно, пользуясь не разговорным, а
литературным языком, который, помимо всего прочего, является «золотой нормой»
русского языка. Кстати, и литературные способности юного человека выявляют и
развивают не диктанты, а именно сочинения. Таким образом, отказываясь от
сочинений, мы подрываем будущее отечественной словесности.
Борис ТАРАСОВ: Надо учить школьников думать,
анализировать и писать не только на литературные темы. Ведь вырабатываемые в
такой форме навыки необходимы в самых разных жизненных обстоятельствах.
Валерий ГАНИЧЕВ: Столько разговоров о духовных
ценностях, о патриотизме, а главные предметы, которые этому как раз учат,
просто отодвигаются в сторону. И у людей атрофируется понимание, они приучаются
всё делать механически.
Юрий ПОЛЯКОВ: Образно говоря, мы идём к эдакой
«цивилизации кнопки». Нажал – получил. И если вдруг расположение кнопок или
порядок их нажатия поменяется, то цивилизация рухнет, потому что человек,
живущий при кнопочном тоталитаризме, привык не думать, а нажимать так, как его
учили, и никак иначе.
Борис ТАРАСОВ: Немаловажный аспект – преподавание
иностранных языков. Разумеется, нет ничего плохого в том, что увеличиваются
часы на их преподавание. Но ведь это должно быть не за счёт сокращения часов на
русский язык. Когда в России иностранные языки начинают доминировать над
русским, то совершенно понятно, для чего это нужно. Чтобы люди
функционализировались, служили его величеству рынку, шли в туристический
бизнес, сферу обслуживания.
Юрий ПОЛЯКОВ: Однажды я летел в самолёте, а мой
сосед читал Достоевского на английском. Сначала я порадовался: вот, мол,
иностранцы русскую классику читают. А потом выяснилось, он русский, живёт в
России, но выбрал для себя англоязычную культуру, так как она, по его мнению,
выгоднее и перспективнее. И его можно понять. Во всех странах вкладывают в
развитие и пропаганду своего языка. Французы во франкофонию вбухивают
гигантские деньги, англичане щедро финансируют свои Британские советы,
рассеянные по всему миру… А у нас до сих пор есть мнение, что великий язык
Пушкина, как Каштанка, сам себя прокормит. Это глубокое заблуждение.
<…>
Борис ТАРАСОВ: У нас, кстати, образовалась
Международная ассоциация выпускников Литинститута, которая преследует те же
цели – объединить русских писателей по всему миру. Уже есть разнообразные
программы по налаживанию взаимодействия с писательскими объединениями,
творческими союзами и организациями в странах ближнего и дальнего зарубежья,
проведению с ними совместных конференций и семинаров, серийному изданию
произведений выдающихся выпускников. Но нужна государственная поддержка, нужны
средства. Мы благодарны московскому правительству, которое оказало нам
финансовую поддержку в Год Болгарии в России для издания книги произведений
болгарских выпускников Литинститута. Но, конечно, в данных вопросах
принципиально важна системная помощь.
Юрий ПОЛЯКОВ: Кстати, нечто похожее случилось и
с программой патриотического воспитания, на которую правительство некоторое время
назад выделило гигантские средства. Где деньги? Покажите мне достойную серию
патриотической литературы, дошедшую до каждой библиотеки? Покажите мне новые
фильмы, снятые в рамках патриотической программы, не очерняющие, а хотя бы
проясняющие отечественную историю? У нас, кстати, есть одна проблема. В каждой
крупной стране существует подробная художественная (с лучшими актёрами!)
киноверсия её славной истории. Например, в США каждый чих, каждый вздох их
недолгой истории запечатлён в игровых фильмах, имеющих очевидную патриотическую
направленность. Лень читать – смотри! У нас ничего подобного нет. Советская
власть на излёте пыталась создать что-то вроде с классовым уклоном, но не
успела. А потом началось кино про то, какая жуткая история у России. Есть, конечно,
исключения. Но ведь – это исключения!
Валерий ГАНИЧЕВ: Я был на заседании комиссии по
шефству деятелей культуры над армией и там говорил: «Есть же книги о Суворове,
о Кутузове, об Ушакове, которому я отдал 30 лет жизни, но вы их не
приобретаете. Вы приобретаете танки, пушки, автоматы, хотя этого явно
недостаточно: известно, что книга – это духовное оружие».
Юрий ПОЛЯКОВ: А вот по поводу библиотек –
история особая. Сегодня, кстати, средства на пополнение библиотечных фондов
выделены – и немалые! Но тут же в библиотеки потянулись менеджеры издательств с
предложениями, от которых обнищавшим библиотекарям трудно отказаться. И в
результате вместо классики, детских книг, качественной современной литературы,
научных изданий зачастую на полках выстраиваются бесчисленные покетбуки
каких-нибудь «Акудашкиных», оформленные, точно пачки презервативов. То есть
издания одноразового пользования, которым в библиотеках по определению не
место. А надо покупать на выделенные средства книги, скажем, из серии ЖЗЛ, которые
должны выходить тиражом не пять тысяч, а 50 и 100 тысяч! Библиотечная полка и
книжный лоток у метро не одно и то же! И рыночные отношения здесь ни при чём.
Спросите, как влияет рынок на формирование фондов Библиотеки Конгресса США? Вас
засмеют…
Борис ТАРАСОВ: Более того, именно подлинная
духовно-книжная культура даёт человеку возможность познавать самого себя,
различать в себе высшее и низшее, не превратиться в раба рынка и собственных
сугубо материальных потребностей. А ведь от такого действенного понимания
зависит, по сути, наше будущее.
Валерий ГАНИЧЕВ: Важнейший вопрос тут поставлен. И
этот принцип, что в духовной сфере не может быть рынка, должен дойти до
сознания власти, общества, если мы собираемся воспитывать людей, распространять
знания, рассказывать о своей истории. Я помню, как меня поразило высказывание
бывшего президента Франции Жака Ширака: «Культура – это не товар!» Так почему
же у нас считают, что культура, литература – товар, да ещё и второсортный?
Борис ТАРАСОВ: А вопрос об истории непосредственно
связан с вопросом о литературе. Литература в той форме тестов как раз изымает
произведение и из культурного, и из исторического контекста. Нужно запомнить,
как звали лошадь Вронского, но о чём роман «Анна Каренина» – знать не
обязательно.
Юрий ПОЛЯКОВ:Скажу резче: идёт навязывание обществу мозаично-шизоидного мышления,
которое, по мнению специалистов, наиболее подвержено манипуляциям. Человеку,
обладающему системным университетским образованием, трудно что-то навязать.
Мозаично-шизоидное мышление настежь открыто для любой дури… А если вернуться к
библиотекам, вот ещё пример. Я был на фестивале «Литература и кино» в Гатчине.
Меня пригласили выступить в юношеской библиотеке, где я заприметил бандероли,
лежащие стопками. Я попросил открыть одну из бандеролей. Сверху была книга под
названием «Четыре шага в бреду» – сборник, в который вошла жёстко-эротическая
проза известных французских писателей, которая до сих пор в самой Франции
запрещена для массовых публикаций. Я не против такой литературы, я сам собираю
эротическую литературу, и эта книга в моей коллекции имеется…
Валерий ГАНИЧЕВ: Юрий Михайлович, не говорите
вслух…
Юрий ПОЛЯКОВ:А почему? Писатель должен знать всё! Почти… У меня, кстати, в своё время
в «Иностранке» вышла нашумевшая статья «Об эротическом ликбезе и не только о
нём». Но, дорогие друзья, это же юношеская библиотека! А вторая книжка в
бандероли называлась примерно так – «Кто победил на Прохоровском поле?». У
авторов, видите ли, сомнения… Вообще, целенаправленное разрушение ратного
сознания и гордости за Победу, которая скрепляет нацию, причём разрушение за
казённые деньги – это отдельный разговор… Вы меня хоть расстреляйте в скверике
перед Большим театром, я никогда не поверю, что две эти книжки оказались в
юношеской библиотеке совершенно случайно… Адрес-то отправителя написан. Но
никому не интересно… Власть, видимо, полагает, будто нравственность и
патриотизм в душах заводятся сами собой – от сырости. Не заводятся! От сырости
заводится плесень…
Валерий ГАНИЧЕВ: Это весьма характерный и печальный
пример. Я выступал в прошлом году на конференции в Вене, где собрался цвет
западной интеллигенции, духовенства. Представитель Франции там сказал: «Вы что
думаете, наши враги стоят на нашей границе? Они – в наших средствах массовой
информации, в правительстве, и очень успешно разрушают нравственность». И я
вижу тут выход только в обращении и возвращении к нашей классике. Вспомните,
как в 30-е годы прошлого века в СССР нашлись люди, которые приняли решение
миллионными тиражами издавать классику, а не комиксы и детективы (хотя это тоже
было). И произошла культурная революция, классика пришла в каждый дом. А у нас
сейчас её вытравляют, выбрасывают. А в библиотеки присылают порнографию. «Враги
народа» – это не то выражение, конечно, но…
Юрий ПОЛЯКОВ: Не надо наклеивать ярлыки! Но
совершенно очевидно: среди людей, руководящих ныне духовной сферой в нашей
стране, немало тех, кому глубоко наплевать на историческую судьбу нашего
многонационального народа… Их дети, судя по всему, будут читать Пушкина
по-английски…
