(Первую часть читайте в предыдущем номере Еженедельника КП здесь)

Чего не понимают женщины

Путь в гей-мир лежит через бары. Женщине нужно набраться мужества, чтобы зайти в подобные места. Это как прыгать в холодную воду. В бар «Спайке» я зашла по «наводке» голландского журналиста Мика ван Вели в поисках скандально известной группы геев «(ВИЧ)Положительные и гордые». «Они входили в официальную организацию ВИЧ-инфицированных, которая содержится на деньги правительства Нидерландов, - рассказал мне Мик. - Скандал начался из-за того, что «Положительные и гордые» вели пропаганду свободного секса без презерватива и объясняли, что СПИД - это не так уж страшно. Вообрази, государство спонсировало организацию именно из тех соображений, что больные СПИДом будут живым примером того, как опасен секс без презерватива. Одним словом, «Положительные и гордые» вынуждены были уйти в свободное плавание».

В баре «Спайке» я увидела красивых и не очень мужчин, выбритых до гладкости детской попки. На нескольких экранах крутилось гей-порно, все участники которого показывали самые отвратительные акробатические номера. Я недолго сидела в одиночестве. Кто-то послал мне через бармена стакан с вином. И через минуту я познакомилась с двумя геями - Николасом и Харальдом. «Ты ищешь «Положительных и гордых»? - спросил Николас. - Я не вхожу в эту группу, но я болен СПИДом уже несколько лет». Я инстинктивно отодвинулась, а Николас тут же придвинулся ближе. «СПИД - это лучшее, что случилось в моей жизни. Я ни о чем не жалею!» - «Но почему?!!» - «Во-первых, ушел страх. Я до смерти боялся заразиться, теперь я свободен и открыт для любого секса. Во-вторых, я не собираюсь иметь детей, а значит, нет проблем. И я стал следить за здоровьем. Я не курю, не злоупотребляю алкоголем, правильно питаюсь. Хотя я до сих пор не простил того сукина сына, который заразил меня. Он уж год как в могиле, а я все еще зол на него». - «Но он, по твоим словам, подарил тебе лучшую вещь в твоей жизни!» - «Меня теперь избегают женщины. Я, понимаешь, бисексуал. Но эти стервы, как только я говорю им, что у меня СПИД, немедленно исчезают. С мужчинами проще. Я иду в какой-нибудь клуб и там занимаюсь оральным сексом со всеми подряд. Но в последнее время меня до смерти тянет на женщин. Страх СПИДа - предрассудок. Можно заниматься сексом осторожно, чтобы не заразиться...» Николас говорит быстро, брызгая на меня слюной, и я не могу сдержать невольной дрожи отвращения. Этот мертвец с отсрочкой наклоняется ко мне, я вижу его хищную улыбку гедониста на красивом лице, и язык его дрожит, как жало змеи.

«Дающие подарок»

Мой другой сосед Харальд, по его словам, здоров, но ЖЕЛАЛ бы заразиться СПИДом. Разговор наш столь абсурден, что я держусь за стойку бара, чтобы не упасть. Барная стойка - единственный реальный предмет в этом перевернутом мире. «Мне просто не хватает мужества сделать последний шаг, - говорит Харальд. - Некоторые мои друзья уже заразились, и я им завидую. Прощай, проклятые презервативы! Прощай, страх! Тебе уже нечего терять, ты дошел до точки, а значит, начинаешь жить сначала. На таблетках можно продержаться десятилетия, тем более за них платит правительство». -

«Ты хочешь сказать, что СПИД становится модой?!» - «Модой становится свобода от страха смерти и ничем не стесненное удовольствие. Ты слышала о Bug Chasing («охота за вирусом») и Bug (вирус)-вечеринках? Это здоровые люди, обычно геи, которые через Интернет ищут gift-giver («дающий подарок») - человека, больного СПИДом, который готов его передать другому. Для одиноких людей это выход. После заражения ты входишь в избранный круг, своего рода «масонскую ложу». На тебе «печать смерти», ты свой, ты меченый, ты не один, и тебе все можно. У тебя друзья и любовники во многих странах мира». - «Но ты страдаешь, ты мучаешься, ты живешь на таблетках, которые обходятся в 1000 евро в месяц, и нельзя расслабиться ни на один день, - возражаю я. - Это как с антибиотиками. Ты забыл принять лекарство, и таблетка больше не действует, ты должен найти новое средство. Есть люди, которым не помогают никакие таблетки, и они умирают!» - «Но ты ведь тоже умрешь! Это игра! Русская рулетка для геев. Самые бесстрашные устраивают оргии, где из 30 мужчин один болен СПИДом, и только хозяин вечеринки знает, кто «дающий подарок». Остальные «делают любовь», не зная, заразятся они или нет. А «дартс» для любителей СПИДа? Вау, это что-то! Желающий заразиться становится мишенью, в которую остальные участники игры мечут стрелы с собственной кровью. Никто не знает, чья кровь заразна. Никакого сравнения с кокаином! А я? Я трус!»

Больные тащат здоровых в ад

«Только один раз в моей жизни человек попросил заразить его СПИДом, - говорит свободный журналист и бармен известного гей-заведения «Ангел Амстердама» Джерит-Ян. - Мы захотели заняться сексом, и я сразу сказал, что я ВИЧ-инфицирован. Но парень был против презерватива. У него все друзья умерли от СПИДа. Он ХОТЕЛ заразиться. Но я не смог это сделать. Я сказал ему: «Да брось! Жизнь прекрасна! Все хорошо!» Джерит-Ян болеет СПИДом уже 14 лет. «Да, я один из немногих, кто выжил, - рассказывает он. - И тот, кто заразил меня, еще жив. Я иногда встречаю его на улице, но никогда не спрашиваю, почему он это сделал. Я его простил. Почти все мои товарищи прошлого на том свете. Мне просто повезло. Таблетки изобрели как раз в ту пору, когда я в госпитале умирал от пневмонии. Сейчас я жив! Я счастлив! Я здоров! Я научился ценить каждый день». Он с вызовом смотрит на меня. «Я вхожу в группу «Положительные и гордые», но то, что я говорю тебе, это только мое личное мнение. Мы давали людям правдивую информацию о СПИДе и пытались разрушить табу о сексе с ВИЧ-инфицированными: нет смысла бояться, если ты уже заражен, оральный секс менее опасен, чем другие виды секса, и ВИЧ-инфицированный, который много лет сидит на таблетках, представляет собой минимальную угрозу для партнера». - «А не думаешь ли ты, что для общества куда важнее иметь табу о СПИДе?» - спрашиваю я. «Почему?» - «Очень просто. Ты сейчас убеждаешь меня, что секс с тобой почти безопасен. Но ПОЧТИ. Вообрази, что это случилось. Кто-то верит тебе и ложится с тобой в постель. И ему не везет, он заболел. Он бы в жизни этого не сделал, если б не зашел на сайт вашей организации, где разъясняется, что все не так страшно. Значит, табу куда безопаснее». - «А что насчет меня как личности? - восклицает Джерит-Ян. - Если я не буду разрушать это табу, общество просто вышвырнет меня на свалку. Мы честно информируем людей! Мы должны защищаться!» - «Когда в средние века прокаженные были вышвырнуты из общества, они хотели и здоровых утащить с собой, - жестоко говорю я. - Я задаю тебе вечный, как мир, вопрос: что важнее в данном случае - здоровье общества или твое личное счастье-несчастье?» Короткая пауза. «Что ж, по-твоему, я должен сдаться, лечь на пол и умереть, как собака? - тихо отвечает он. -

Только потому, что обществу так выгодно? Да, страшное случилось. Но я борюсь. Я выжил! И я горжусь этим». - «Когда ты заразился СПИДом, ты не думал, что это божье наказание?» - «Бог? - Джерит-Ян презрительно улыбается. - А кто такой Бог? Я не знаю такого парня». - «Это тот парень, который нас всех сделал». - «Меня никто не творил. Я сделал себя сам, - спокойно отвечает он и, помолчав, внезапно спрашивает: - А что ТЫ думаешь об этом?» Мы сидим на террасе у канала. Я смотрю на дивную, светлую ночь, опускающуюся на Амстердам, и говорю: «Я думаю, что однажды небесный огонь спалит этот город дотла, как уже случалось в библейские времена. В одну ночь или день раздастся хохот, и приговор будет приведен в исполнение». - «Вот как? - смеется Джерит-Ян. - Но почему?» - «Вы расправились с Богом. Вы убили его. Вы послали к чертям все десять заповедей. Вы мажете свободу на бутерброд за завтраком, вдыхаете свободу вместе с гашишем за обедом и нюхаете ее с кокаином на ужин. Кто вас будет хлопать указкой по пальцам? Кто напишет правила?» - «Для этого есть правительство». - «Брось! Если Бог для вас не указ, что такое правительство? Максимум, что они могут выдумать, - правила дорожного движения. Но они никогда не объяснят, что такое хорошо и что такое плохо».

Мы скрестили шпаги, как дуэлянты, вытерли пот со лба после битвы и пожали друг другу руки, как честные противники. На прощание Джерит-Ян спросил меня: «Как ты думаешь, а мог бы я понравиться... женщине?»

Дьявол из маленького городка

Я на вокзале в голландском городе Лайдэн и страшно нервничаю. Человек, с которым у меня назначена встреча, поставил под сомнение неопровержимый кодекс ценностей. Его зовут Мартайн Аутенбогаард. Он скромный работник государственной столовой для пожилых людей, гомосексуалист и... президент партии педофилов под романтическим названием «Партия любви к ближнему, свободы и разнообразия». Партия пропагандирует легализацию детской порнографии и снижение «возраста согласия» (когда подросткам разрешено заниматься сексом со взрослыми) с 16 до 12 лет. В партии всего три члена и масса тайно сочувствующих - наверняка из тех, кто разыскивается Интерполом. Официальная регистрация партии педофилов вызвала страшный скандал в Нидерландах. Но Гаагский суд с виноватой улыбкой поддержал конституцию и заявил, что право на учреждение политической партии является одним из основных прав демократии. Педофилам осталось только собрать 570 подписей (по 30 подписей в каждом из 19 избирательных округов), после чего они могут принять участие в парламентских выборах.

Мое воображение рисует мне чудовище, но я, как всегда, ошибаюсь. У дьявола много масок. Навстречу мне идет броский молодой человек двухметрового роста даже с какой-то застенчивой улыбкой. Что ж, и змей в садах Эдема, говорят, был редкой красоты.
Мы пьем кофе в привокзальном кафе, и он рассказывает: «Нет, я никогда не имел секса с мальчиками, только со взрослыми мужчинами. Но у меня есть сексуальные фантазии, которые я мечтаю реализовать законным путем. А вот член нашей партии господин Ау Ван ден Берг 63 лет имел контакты с мальчиками двадцать лет назад. Общество тогда было куда более терпимо к педофилам. Ведь чего мы хотим? Доставить детям радость. Общество больно страхом. Матери твердят детям: «Не разговаривай на улице с незнакомцами! Не бери у них сладостей!» Из всех школ изгнаны мужчины-учителя. Разве это нормально?» - «Ты путаешь причину и следствие. Общество больно страхом из-за ВАС, педофилов». - «Это табу в ваших головах мешает вам понять, что у секса нет возраста. Наша партия считает, что 12 лет - это только начало нашей борьбы. После мы хотим доказать обществу, что сексуальные действия можно совершать с детьми разного возраста, даже с новорожденными. Мир болен сексуальной неудовлетворенностью.

Посмотри на Буша, это маньяк какой-то, который воюет, потому что у него сексуальные проблемы. Снимите все табу, отмените все запреты!» - «К чему эта провокация? Вы прекрасно знали, что ваша партия вызовет всеобщее возмущение». - «Провокация необходима, - серьезно отвечает мне господин Аутенбогаард. - С провокаций все начинается. Сначала шок, скандал, общество не готово принять новую идею, через полгода это уже не скандал. Вспомни гей-движение. Пятьдесят лет назад геев выгоняли с работы за их сексуальную ориентацию. То же самое с педофилами. Сначала люди звонили нам с угрозами, а через год это будет всего лишь одна из партий. Пусть не на моем веку, но, я уверен, лет через тридцать - сорок педофилия будет признана и разрешена законом».

На прощание господин Аутенбогаард протягивает мне руку, и я невольно жму ее. Когда я мою руки с мылом в вокзальном туалете, мне приходит в голову, что эти обходительные сволочи из партии педофилов все рассчитали правильно. Я вспоминаю разговор с одним гей-журналистом из респектабельной газеты. Когда я спросила его, что он думает о педофилах, он ответил: «Мне их жаль». - «Жаль?!» - у меня волосы встали дыбом. «Конечно, ведь люди не могут реализовать свои сексуальные желания». - «По-твоему, их не надо наказывать?» - «Нет, надо, - он смутился. - Но сейчас такая истерика в обществе по поводу педофилов». - «Истерика - это здоровая реакция здорового общества на подобные преступления», - возражаю я. «Истерика смещает пропорции и мешает видеть ситуацию в ясном свете. Может быть, ребенка просто потрогали, а родители уже кричат на всех углах...»

С этого все начинается. С сочувствия, с прощения и умения понимать зло. Дьявол взывает к вашему чувству гуманности. Дьявол привлекателен. Он иногда чертовски красив. Он мил и вежлив, у него хорошие манеры. Он легко втирается в общество, он коммуникабелен и современен. В трудный момент он рассчитывает на вашу жалость. Но не давайте злу сбить себя с толку. Жалость - последняя ловушка сатаны.

«В содоме ли красота? - говорил Митя Карамазов. - Верь, что в содоме-то она и сидит для огромного большинства людей, - знал ты эту тайну или нет? Тут дьявол с богом борется, а поле битвы - сердца людей».

Источник: http://www.kp.ru/daily/23937.3/70303/print/